Везет же людям

Чепарухин

29.01.2007 00:00

Автор: Андрей Бухарин

© Вадим Ясногородский, www.rollingstone.ru

Автор текста: Андрей Бухарин

Александр Чепарухин привез в Россию King Crimson и KMFDM, Майкла Наймана и Джона Зорна, Jethro Tull и Майка Паттона. Rolling Stone расспросил московского промоутера о том, как он пил коньяк с Борисом Ельциным, играл на барабанах у Ману Чао, объехал весь мир с группой «Хуун-Хуур-Ту» и чуть было не спас Югославию от распада

Мы с Александром Чепарухиным садимся на кухне пить чай. Он рассказывает, как в конце восьмидесятых «поставил на уши несколько европейских парламентов» и самолетами вывозил умирающих от лейкемии белорусских детей в Германию, обратно привозя лекарства и врачей. Чуть позже, уже в начале девяностых, Чепарухин оказался в центре назревающего балканского конфликта. Хорватский президент Туджман пытался через него выйти на российских властей перед началом войны. В 1997 году он в одиночку привозит в Москву Kronos Quartet, потом создает профессиональное агентство GreenWave. С тех пор благодаря Чепарухину в Москве побывали: Филипп Гласс, Джон Кейл, Джон Зорн, Kraftwerk, Дэвид Сильвиан и многие другие.

Чепарухин и Александр Градский

В 1988 году я вывез целую делегацию в Америку на симпозиум Choices For The Future, организованный кантри-звездой Джоном Денвером и миллиардером и медиа-магнатом Тедом Тернером. Американские визы тогда были очень строгие, мы могли находиться только в штате Колорадо, где проходил симпозиум. Градский же умудрился слетать в Калифорнию и дать концерт для эмигрантов в Нью-Йорке. Со мной, как с главой делегации, даже встречались фэбээровцы и говорили: вы скажите Градскому, что так вести себя нельзя, он рискует в Штаты больше не попасть. На что Градский сказал, чтобы они шли на х*й, он — свободный человек, что хочет, то и делает.

Когда мы возвращались, на регистрации в нью-йоркском аэропорту у него обнаруживается колоссальный перевес на тысячу долларов (он вез домой запчасти к своему «бьюику»). Градский завопил, что у нас нет никаких денег, разогнался и просто протаранил их нагруженной тележкой с кличем «Я — больше чем Брюс Спрингстин!». Сотрудник аэропорта дрожащими руками проштамповал талоны на посадку, а Градский потом бросил нам: «Во как надо!».

Чепарухин и Борис Ельцин

Начало девяностых было удивительным временем, когда какой-нибудь твой университетский приятель за пару месяцев становился долларовым миллионером. Или патлатый, в драных джинсах журналист и мой приятель Валя Юмашев вдруг оказывался в Кремле. Среди моих хороших друзей был один австрийский журналист, и, зная про мою дружбу с Юмашевым, попросил меня помочь ему взять для главной австрийской газеты «Курир» эксклюзивное интервью с Борисом Николаевичем. В это время Ельцин был, с одной стороны, в опале, а с другой - его только что избрали Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР. Я обратился к Юмашеву, и он мне сказал, что Ельцин с женой едут в Прибалтику, и дал номер поезда и вагона. Билетов не было, мы уже на ходу впрыгиваем в поезд, даем какие-то смешные деньги проводнику и сразу - в соседний вагон, где ехал Ельцин.

В первом же открытом купе сидит Коржаков в спортивных штанах и ест с пивком какую-то жирную рыбу. Я говорю: «Александр? Меня тоже зовут Александр, я друг Вали Юмашева. Так и так, это вот Вернер, австрийский журналист, он тоже поддерживает Борис Николаевича, нам очень нужно сделать интервью с ним». Коржаков приглашает нас присесть, выпить пива. Едим рыбку, потом Коржаков встает, вытирает руки и идет переговорить с Ельциным. Чуть ли не всю ночь мы с Ельциным едем, пьем коньячок, разговариваем, по очереди снимаем на видеокамеру (это громадное видео у меня сохранилось). Он тогда произвел на меня впечатление человека очень искреннего, открытого, мощного. Это было первое интервью Ельцина западной прессе после начала его опалы.

Концерты Чепарухин начал организовывать еще в университетские годы. Но с головой он ушел в этот бизнес только в 90-х. В 1993 году Александр, живший тогда с семьей в Калифорнии, становится менеджером тувинской группы «Хуун-Хуур-Ту». Он арендует микроавтобус на 15 человек и начинает тур по Америке, предваряя концерты своими лекциями о тувинской музыке. «Я помню, что на первом же концерте мы продали 500 дисков. Мы даем 25 концертов, попадаем в разные телевизионные шоу, на MTV, энциклопедия world music называет группу самым интересным явлением в музыке Российской Федерации, на выступление в Сан-Франциско специально приезжает Том Уэйтс с женой».

Чепарухин и Роберт Фрипп

У меня всегда была мечта пригласить King Crimson, одну из любимейших моих групп. С этим связана одна совершенно мистическая история. Сидим мы с моим партнером Сашей Львовским в офисе, думаем, кого бы пригласить, мечтаем о King Crimson, и в этот момент раздается звонок. Я беру трубку: «Алло, это - Green Wave? Это - Роберт Фрипп. Какой Фрипп — изумленно говорю я. I’m guitar player», — раздается на том конце. И начинается разговор примерно на час, в котором Фрипп рассказывает мне о своей этике. Он вообще человек очень своеобразный, последователь философа Гурджиева. Я через неделю должен приехать в Лондон с «Хуун-Хуур-Ту», чтобы дать концерт в Royal Festival Hall, куда его и приглашаю».

Он приезжает на концерт, участвует в стоячей овации зала и дарит каждому из нас по ящику всех своих дисков, и после этого читает мне лекцию об этике концертной деятельности. Мы почти уже договариваемся обо всем, но тут случается дефолт, и устроить концерт King Crimson удается только через несколько лет. Когда Фрипп приезжает, я слышу от него только «здравствуйте» и «до свидания», и все. Я его вообще не вижу, — он все время сидит в номере и играет на гитаре. Его музыканты мне сказали: не бери в голову, мы тоже с ним не общаемся. Позднее Билл Бруфорд, игравший с ним ранее, сказал мне, что за все время их совместной деятельности ни разу не говорил с ним как с человеком. Один раз только Фрипп пригласил его выпить виски — Билл чуть не упал от удивления. Фрипп купил им по стопарику виски и сказал: «Спасибо Билл, сегодня ты хорошо сыграл». Вот такой человек — черная дыра».

Вскоре у Чепарухина появляется вторая группа — Инна Желанная и Farlanders. Они тоже выпускают диски и дают концерты по всему миру. «Привозить сюда западных звезд не так сложно, а вот внедрить никому неизвестную русскую группу во все европейские фестивали — в самом деле, достижение», — с гордостью говорит он. «Я помню, как всучил на фестивале WOMAD их записи Питеру Гэбриелю. Через несколько месяцев оказался у него дома в деревне под Батом в Англии. Он оказался внимательным, интеллигентным человеком. Сам поставил мне песню Желанной “Под Киевом” и сказал: “вот это masterpiece”».

Чепарухин и KMFDM

Саша Конецко всем рулит сам, как и Иен Андерсон из Jethro Tull, у которого нет ни агента, ни тур-менеджера. Но при этом KMFDM курят очень много травы, поэтому ребята они не совсем организованные. К примеру, здесь они потеряли свои барабаны. Сказали, что точно помнят, как мы их грузили в аэропорту в автобус, а потом они куда-то делись. Устраивают сначала по этому поводу истерику, просят вернуть за барабаны деньги, а потом говорят: «Ну и фиг с ними!» Когда же мы начинаем с этим разбираться, выясняется, что на самом деле барабаны только что прилетели. Мы выслали их по просьбе Саши в Гамбург, его брату. Потом оказалось, что брата Саша так и не предупредил, и поскольку в Гамбурге ценный груз так никто и не востребовал, барабаны пропали уже окончательно.

Чепарухин и Kraftwerk

Оказалось, что за этими роботообразными имиджами скрываются очень хрупкие люди, которые не добрали в свое время настоящей рок-н-ролльной жизни. Поэтому здесь они пошли в разнос по дискотекам, танцевали в Jetset’е с девушками и все такое. Предложенный ими контракт оказался самым «дружественным» в финансовом смысле за всю мою жизнь. Оказались совершенно неприхотливыми людьми, единственное, что они попросили: чтобы в номерах не было кондиционеров, и окна можно было открывать. Когда оказалось, что в номере Флориана Шнайдера окно не открывается, он спросил, в зеленом ли районе я живу, и попросил поселить его у меня.

«Мне не нужны все эти помпезные отели, мне нужен свежий воздух», — сказал он. Но самая интересная история последовала потом. Мы на Kraftwerk совсем даже неплохо заработали, вопреки всем предсказаниям. Флориан звонит мне уже из Германии и говорит: «Саш, ты уверен, что вы заработали, солд-аута же не было. А то знаешь чего, мы можем вам вернуть денег, сколько скажете. Ты мне только честно скажи, а то я боюсь, чтобы вы не прогорели. Вы такие хорошие ребята». Я думал, что это шутка, отвечаю, мол, нет, все в порядке, а он мне пишет: «Я не шучу, давай мы тебе денег вернем, хочешь — 10 тысяч, хочешь — 15». Он теперь иногда позванивает, говорит, что если мне нужны какие-то контакты, он всегда поможет. Со скрипачом Баланеску вот познакомил. Душевнейшие оказались люди.

Чепарухин и Майк Паттон

Вот Майк Патон оказался полной противоположностью Kraftwerk. Он сам считал все билеты, буквально вырвал у нас дополнительные деньги, по-своему интерпретировав контракт. И так занудно на нас давил. Талантливейший музыкант. Он оказался поразительным крохобором. Это первый такой случай в моей практике.

Чепарухин и Jethro Tull

Легче всего иметь дело с Иеном Андерсоном, с ним все — запросто, к нему можно в любой момент домой нагрянуть, и тебя накормят-обогреют. Сам все считает, планирует – ни менеджера, ни агента. Сам осознанно назначает такой гонорар, который почти гарантированно дает нам хорошо заработать. Он уникальный персонаж, в котором нет ничего от рокера, от безумного флейтиста, каким его обычно представляют. Это такой хорошо организованный, все рассчитывающий буржуазный человек. У нас с ним идеальное сотрудничество. Мы с ним много ездили — в Киев, Питер… Он мне как-то сказал: «Конечно же, необычно, что это я являюсь твоим тур-менеджером, а не наоборот. Это я тебя бужу по утрам, а не ты — меня, но мне это по фигу, ведь таких увлеченных и творческих людей в музыкальном бизнесе редко можно встретить».

Я внедрил в питерский концерт Jethro Tull авангардную аккордеонистку Эвелину Петрову, и это был очень удачный опыт. Теперь Андерсон хочет, чтобы она постоянно играла в составе его группы — он от нее в восторге.

Чепарухин и Ману Чао

А вот это один из самых сложных персонажей, с которым приходилось работать. Ему нужно, чтобы билеты стоили почти ничего, чтобы на концерты были бесплатно допущены любые неформалы, бездомные, а также люди, с которыми Ману случайно познакомится. А эти моменты очень трудно согласовывать. Стоимость билетов они высчитывали исходя из средней зарплаты по стране, поэтому получалось, что билеты не могут стоить больше 3-5 долларов. Мне с трудом удалось их убедить, что 15 долларов совершенно нормальные деньги для Москвы.

Он приезжает и тут же напивается, накуривается в «Китайском летчике» и ночь напролет поет с Лешей Паперным. Оттуда его выносят, в день концерта он лежит пластом, и я до последнего момента не знаю, приедет ли он в Горбушку или нет. В итоге, его полуживого привозят прямо на сцену, и он дает отличный концерт. С другой стороны, приезжаю я в Грецию с «Хуун-Хуур-Ту», встречаю там Ману Чао. Тут же начинается совместный сабантуй, в результате которого я обнаруживаю себя играющим на бонгах на сцене перед 30 тысячами полуголых людей на пляже, кричащими «Ману, Ману!». «Давай, чувак, играй», — кричит Ману Чао и прыгает ласточкой в бушующую толпу.

Он может исчезнуть, и никто не будет знать, где он находится, в том числе и его менеджмент. И в то же время, будучи в Барселоне, я звоню ему, оставляю мэсседж на автоответчике, и он буквально через пять минут перезванивает и назначает мне встречу в баре «Марьячис», его неофициальном, как он говорит, офисе. В двух шагах от бульвара Рамблас начинаются зассанные улочки, где тусуются подозрительные обдолбанные личности. Я захожу в этот бар, там сидят люди, от которых попахивает характерным запашком бездомных и все напитки стоят один евро. Приезжает Ману Чао в свой неизменной шапочке на велике, у которого нет седла — вместо него торчит голый штырь, на который он рискует напороться задницей.

Тут же начинается бесконечный джем, всех бесплатно поят, я тоже играю на гитаре и стучу по столу, жена моя восхищается — какой, мол, замечательный парень этот Ману. В какой-то момент Ману Чао наклоняется ко мне и говорит: «Слушай, Саш, ты с видеокамерой и фотоаппаратом все-таки поосторожнее, мои друзья — хорошие ребята, но они запросто могут у тебя все сп**дить. И вообще, уже темновато, давай-ка я тебя провожу». Потом он мне пишет, что мы так клево потусовались, что я его лучший друг, и бесследно исчезает, на письма не отвечает. Я не удивлюсь, если как-нибудь получу от него письмо: «Ну, как же так, мы же лучшие друзья, почему я до сих пор не пью водку в Москве?»

Источник: http://www.rollingstone.ru/articles/353/