Эта музыка будет вечной

Чепарухин

26.04.2010 00:00

Автор: Наталья Овчинникова

Наталья Овчинникова

Глава продюсерской компании Green Wave Music Александр Чепарухин ко многому, что принято называть «качественным» в российской музыке, имеет отношение. Земфире он сделал «сольник» в Олимпийском, который пресса назвала лучшим концертом десятилетия. «Аквариуму» — совместный концерт с Fairport Convention — кумирами юности Гребенщикова. Когда-то он открыл миру тувинскую группу «Хуун-Хуур-Ту», а сегодня едет на «Евровидение» с Петром Наличем. С «Солью» Александр Чепарухин поделился своими соображениями о том, почему у разных исполнителей — разный срок годности.

 «У меня получается предсказывать реакцию публики: в какой момент концерта зрители заплачут, в какой засмеются».

Фото: Ольга Сорокина / Соль

— Думаете, Россия правильно сделала, что отправила на «Евровидение» «Музыкальный коллектив Петра Налича»?
— Абсолютно правильно. Налич — это глоток свежего воздуха. Даже просто участие этого коллектива в финале — лучше, чем бесконечный Дима Билан с его победами, плющенками и «патриотическим» угаром вокруг всего этого. Я был первым, кто помог Наличу с участием в европейском фестивале SFINKS в Антверпене. Я же сейчас являюсь его международным менеджером и еду с ним на «Евровидение». Хотя, должен признать, это не совсем «моя» музыка. Но Петя такой обаятельный парень и с таким увлечением все делает, что ему невозможно не верить.

— Налич ведь стал популярен вопреки стереотипам о шоу-бизнесе: ни одной песни на радио, никаких спонсоров-продюсеров, всего лишь один самодеятельный ролик в Интернете. 
— Когда я впервые услышал их песню «Gitar», подумал: что за кабак? Ну симпатично, иронично, «прикольно» — но не больше. Тем не менее, что-то меня подкупило, и я решил попробовать прорубить Наличу окно в Европу. Программный директор SFINKSa сразу поставил их абсолютными хедлайнерами, завершающими весь фестиваль. Я даже испугался слегка: а не рискованно ли их вот сразу так — в хедлайн, после признанных звезд, ведь это еще совсем молодая группа? Тот в ответ: нет, мы видим, что они хорошие, будет фурор. Дали два часа на выступление. Всем — по одному часу, а Наличу — два. А у ребят нет программы на два часа. Организаторы: играйте по второму кругу. Так и сделали, и многотысячный фестивальный тент дважды оголтело плясал под одни и те же песни и требовал бисов. Тогда я понял: да, это кабак, но это — всемирный кабак, с сильной позитивной энергией. Музыка без строгих канонов и понятная где угодно. Есть песни-хиты, есть мелодии, есть здоровая самоирония, есть обаяние лидера и его легкое, дружеское взаимодействие со всей симпатичной его командой. В зарубежном варианте они именуются Peter Nalitch and Friends. И после «Евровидения» они поедут на несколько престижных фестивалей: в Германии, Австрии, Норвегии, Греции.

— Зато насчет тувинского ансамбля «Хуун-Хуур-Ту» вы ни минуты не сомневались. Работаете с ними уже 17 лет.
— Собственно, под впечатлением от музыки «Хуун-Хуур-Ту» я в 1993 году и начал дрейф в сторону музыкальной деятельности. У меня от них в то время просто крышу снесло, и продолжает сносить до сих пор. Их творчество выходит далеко за рамки «фольклора», это настоящее психоделическое путешествие. В прошлом году состоялось два выступления в Перми с их участием: Eternal и «Дети Выдры». 

Выдержки из Eternal Live в Перми 16 сентября 2009 года.

Выдержки из концерта «Дети Выдры» в Перми 17 сентября 2009 года.

Эти проекты дали старт уникальной серии «Сделано в Перми». 30 июля этого года на [V международном этнофутуристическом] фестивале Kamwa у «Хуун-Хуур-Ту» будет отдельная программа, юбилейное выступление в честь 50-летия создателя коллектива Кайгал-Оола Ховалыга, будут интересные «гостевые» вкрапления наших старых друзей-музыкантов в программу тувинцев.

— «Сделано в Перми» — это лейбл такой?
— По сути, да. «Сделано в Перми» — это серия музыкальных проектов, для которых Пермь становится местом рождения, колыбелью и домом. Музыканты из разных концов планеты приезжают в Пермь, репетируют здесь, делают запись, и здесь же происходит мировая премьера их совместного проекта. В идеале Пермь должна стать не единственным местом представления таких проектов, а отправным пунктом их триумфального шествия по миру.

В 2009 году мы сделали три таких проекта: кроме упомянутых двух с участием «Хуун-Хуур-Ту», был еще третий проект — King Crimson Festival, для которого я объединил на сцене филармонии богов прог-рока Эдриана Белью и Эдди Джобсона и их звездные группы виртуозов. В сознании тысяч фанатов прог-рока и King Crimson всего мира Пермь стала важной точкой на культурной карте мира. После трагедии в «Хромой лошади» Эдриан Белью поместил на своем сайте теплый и эмоциональный текст «Людям Перми».

Для всех участников такие синтез-проекты — уникальный опыт и возможность достичь новых высот. Я как продюсер реализую свои творческие амбиции. Музыканты экспериментируют, звезды по-новому проявляют себя и помогают проявиться и получить известность молодым талантам. А Пермь получает продукт... — не люблю слово «продукт» — получает искусство мирового класса. И я искренне благодарен министеству культуры Пермского края и Пермской филармонии за то, что они создают для музыкантов и продюсеров все условия для творческого процесса. Например, все три проекта 2009 года из серии «Сделано в Перми» неделями репетировались на той же сцене Большого зала филармонии, где предстояло провести премьерные концерты. В других городах музыканты могли бы о таком только мечтать.

— То есть будут и другие синтез-проекты? Какие, например? 
— С 21 по 23 мая в Перми пройдет наш фестиваль «Гогольfest», который представит самое яркое, что, по моему мнению, существует в сегодняшней современной украинской музыке и в театре. Для меня своеобразным «ядром» фестиваля будет театр «Дах» Владислава Троицкого. «Дах» сыграет два музыкальных спектакля-мистерии с участием группы «Даха Браха» — «Король Лир» и «Сны заброшенных дорог». Эти спектакли в сочетании с концертной программой дают, на мой взгляд, новую панораму «украинства» и вообще «славянства».

К ноябрю 2010 года мы готовим уже целый фестиваль из серии «Сделано в Перми». Это фестиваль творчества англичанина Майкла Наймана — одного из главных композиторов современности, который в последние годы активно экспериментирует со съемками собственного кино. Здесь будут неожиданные сочетания Наймана с российскими музыкантами из разных сфер — от академизма до рока. Гвоздем программы станет премьера новой оперы «Дидона. Пролог» — своего рода «оперы в опере». В основу легла опера «Дидона и Эней» великого Генри Перселла — одного из первых оперных композиторов в истории. Этот проект, кстати, рассчитан на долгую перспективу.

Фото: Ольга Сорокина / Соль

 «Для всех участников процесса такие синтез-проекты — уникальный опыт и возможность достичь новых высот».

— Покажете еще где-то?
— Конечно, покажем. Но для нас главное, чтобы эта опера осталась на долгое время именно на ее «родине» — в Перми. Тогда это будет не просто яркая вспышка, а большое приобретение города. Идею включения «Дидоны» в постоянный репертуар уже с энтузиазмом поддержал Георгий Исаакян — художественный руководитель Пермского академического театра оперы и балета. Не хочется, однако, трубить победу раньше времени, ведь работа над оперой еще только начинается.

— Как публика реагирует на ваши эксперименты?
— Пермская публика — самая тихая и медленная публика в мире. Об этом говорят не только музыканты, которых я привожу в Пермь, но и многие мои знакомые русские рок-звезды. Иногда возникает ощущение, что это какая-то другая нация. Пермяки как-то вяло ведут себя на концертах, однако это вовсе не значит, что им не нравится. Надо просто привыкнуть к этой другой, «пермской», энергетике. Кроме того, в Перми я открыл новый для себя феномен — такой «провинциальный снобизм». Здесь культурный слой гораздо уже и сплоченнее, чем в Москве, и в этом слое довольно заметны люди, которые склонны педалировать свою изощренность и «продвинутость». Мол, нас не проведешь, нам подавай только самое передовое и актуальное. Московская публика — гораздо более открытая и «расслабленная», там легче вызвать солидарный массовый восторг. Тем интереснее развивать свою активность именно в Перми.

— А возраст аудитории в каждом конкретном случае — от чего он зависит?
— Музыкантов можно разделить на тех, кто год от года воспроизводит молодую публику, и на тех, чей зритель взрослеет, меняясь вместе с музыкантами. Например, «Мумий Тролль» — им уже за сорок, а в аудитории все равно преобладают совсем юные девчонки. Или БГ, за которым я наблюдаю с самого основания «Аквариума». На его концертах всегда есть молодежь: такая генерация романтичных девушек, которые приходят на концерт с цветами, любят слушать про город золотой, Дубровского и серебро господа. Его новая песня «Если долго плакать» — из той же серии для такой же аудитории. А есть группы одного поколения — «Машина времени», например. В свое время они были супермодные. На первом курсе мы играли в игру — загадывали персонажа. Макаревича угадывали с двух вопросов: — Человек? — Да. — Макаревич? — Да. Макаревич был хипповый, носил клеша и яркие рубахи, шевелюра была у него, как у Джимми Хендрикса, пел про солнечный остров, и публика была ему под стать. Сегодня эта публика стареет вместе с ним, а новое, похожее поколение не появилось. «Машина времени» больше не воспроизводила этот типаж.

— Аналогичные примеры на Западе?
— Deep Purple, например. Это группа одного поколения, хотя ее и любит наш президент, который родился позже. А Led Zeppelin — вечные, потому что до сих пор питают все новые и новые поколения музыкантов. Мне кажется, на сегодняшний день последняя супергруппа, на которую будут ориентироваться и через поколение, — это Radiohead. Других пока не вижу.

— Кому-нибудь из популярных сегодня (скажем, певице МакSим) удастся повторить опыт БГ?
— Не думаю. Хотя певица МакSим не худшее, что происходит сегодня в поп-музыке, есть в ней что-то цепляющее. А вот у Земфиры получится. Потому что у нее не только тексты хорошие, но и музыка — она вообще филигранно работает со всем, за что берется. Лично я воспринимаю ее, в первую очередь, как талантливого композитора. Владимир Мартынов, кстати, сказал, что Земфира заслуживает имени настоящего композитора с гораздо большим правом, чем подавляющее большинство современных «официально признанных» композиторов-«академистов».

— Вы давно работаете с этно-музыкой. Сегодня коллективов с приставкой этно- пруд пруди. Как понять, качественную музыку тебе предлагают или нет?
— Я не хочу корчить из себя музыковеда или критика. Никакой «профессиональной» методики определения качества музыки у меня нет. Я много чего смотрю и слушаю, но редко меня что-нибудь по-настоящему цепляет. А то, что цепляет, что кажется искренним, глубоким или просто радостным и талантливым — я стараюсь транслировать другим. Как правило, ошибок не бывает, чувства меня не подводят, и «мои» музыканты находят свою аудиторию. Иногда удается повлиять на развитие музыкантов и их проектов. Это у меня, безусловно, получилось с «Хуун-Хуур-Ту» и Инной Желанной, в Англии — c электронными гуру Future Sound of London, которых я когда-то буквально уговорил создать «живой» состав (они назвали его Amorphous Androgynous).

 Фото: Ольга Сорокина / Соль

 «Я стараюсь делать вещи пробивные, каких еще не было».

А приставки (этно, world music, эмо, прог-рок и проч.) меня мало волнуют. Мне нравится любая хорошая музыка — от академизма и «чистой» этники до панка и металла. И чем более старательно артисты лепят на себя какую-либо модную жанровую «этикетку», тем более недолговечным и поверхностным рискует оказаться их творчество.

У нас 3 и 4 июля в Хохловке [этнографическом музее под открытым небом недалеко от Перми] будет дан старт двум ежегодным фестивалям — «Движение» и «Единый мир», и никаких приставок «этно» или любых других у этих фестивалей не будет. «Единый мир» каждый год будет менять географический «фокус» (континент, страну, регион), но представлять многообразие музыки планеты будет отнюдь не только «этника». В этом году фокус — Африка.

— Почему с Африки решили начать, а, не с Индии, например?
— Африка — родина многих музыкальных веяний и многих популярных артистов. Африка очень сильно повлияла на современную музыку. Ни рок, ни блюз в их современном виде, пожалуй, не появились бы без афроамериканцев. В свою очередь, современная африканская музыка развивается под влянием рока, блюза, хип-хопа. Это взаимовлияние. Африка — это такой crossover, наглядный пример перекрестка культур. Но так получилось, что именно в России африканская музыка довольно мало известна. А мы же стараемся делать вещи пробивные, уникальные — вот и решили, что нужно начинать с того, о чем в нашей стране пока имеют неполное представление. На фестиваль «Единый мир. Фокус: Африка» в начале июля мы привозим самые разные коллективы. Здесь будет ансамбль традиционной музыки Farafina из Буркина-Фасо. Будет германо-марокканская группа Dissidenten — один из «пионеров» world music, сочетающая марокканскую трансовую традицию с тяжелым роком. Будет Джеффри Ориема — угандийский рокер и сочинитель мелодичных баллад, любимец Питера Гэбриэла и Брайана Ино, сочетающий в своем творчестве любовь к народной музыке своего племени и преданность Rolling Stones.

— То есть дело не в количестве исполнителей и не в сходстве музыкальных жанров, а в искусстве комбинирования их на одной сцене?
— На фестивали я приглашаю разных музыкантов. Никаких жанровых или «статусных» ограничений. Одних люблю больше, других — чуть меньше, но любить должен обязательно, иначе не приглашу. Одни — уже звезды, другие пока неизвестны публике, но могут стать новыми звездами. В идеале звезды привлекают публику, дарят ей гарантированную радость и одновременно помогают открывать новые имена, прокладывать им путь к массовой аудитории.

— Как просчитываете, кого ставить в хедлайн?
— Полагаюсь на свою интуицию. Фестивальная программа должна быть живой, драйвовой и неутомительной. Это массовое мероприятие, на котором людям нужно подарить заряд солидарной позитивной энергии. Поэтому и делать его нужно максимально доступным, пробуждающим простые человеческие эмоции. Как я поступаю на фестивале «Сотворение мира» в Казани? Каким-то музыкантам отвожу на выступление час, а кому-то — всего пять минут. Просто потому, что этого времени достаточно, чтобы музыка прозвучала волшебно. Ради таких пяти минут я готов везти музыкантов хоть из Америки.

Источник: http://www.saltt.ru/node/454